
Елена Березина работает так, словно пишет философский трактат длиной в жизнь. Трактат о времени и пространстве, о человеческом лице, о географии вселенной, мира, собственного быта. Творческое кредо Елены как художника — поиск, разнообразные эксперименты с техникой и средствами выражения. Лаконичные формы серии «Женское» («Одна», «Уют придуманного мира», «Сусанна и старцы», «Модель и патефон»), гранулированная реальность «Музыкантов», «Удивления грузина Зазы», невысокий рельеф в работах «Вознесение», «От начала начал», «Душа мира» — совершенно разные подходы к решению технических и формальных задач в работе.
Многие сюжеты недавних работ Елена черпает из понятийного мира
естественных наук. Автор художественно осмысляет такие термины как
«пространство», «волна», «фрактал», «время». Некоторые из них являются
ключевыми не только для науки, но и для живописи, такие как «пространство»,
другие же выглядят неожиданно в творческом контексте, однако Елене Березиной
всегда удается обосновать, обыграть их выбор. Реальное пространство занимает
художника и как физическая категория и как символическая форма, метафора нашего
метафизического, внутреннего пространства. Потому иллюзорность, игра со
зрительным восприятием, бесконечные отражения, зеркала — закономерные мотивы в
творчестве Елены Березиной («Зеркало воспоминаний», «Пространство для игры»).
Время — еще одна важная для автора координата жизни, которая, тем не менее,
довольно сложна для выражения средствами пространственного искусства, к
которому относится живопись. Само движение как таковое, этот маркер течения
времени, часто выражается у художника знакомыми метафорами, например,
изображением коней («Бег Времени», «Пространство и время») или опосредованно,
как застывшее навеки мгновение в «Вопросах и ответах». Полет закономерно стал
одним из основных мотивов автора. Движение, стремительное как птица («Уроки
полетов», «Душа мира», «Параллельные миры»), или замедленное и плавное, словно
«полет» рыб («Преображение», «Вознесение», «Поющая рыба», «Сквозь»,
«Колыбельная для кита» и др.), удачно обозначает обе важные координаты бытия —
время и пространство.
«Эффект бабочки» — еще одно явление, вплетенное в канву произведений автора. Картину с одноименным названием можно прочесть не только как буквальное определение — почти невесомый взмах крыльев, послуживший причиной волнения океана, — но и как метафору хрупкости равновесия, таинственной важности, казалось бы, самых незначительных событий в нашей жизни. Подобно «Мимолетности бытия», здесь бабочка может быть трактована как символ краткости жизни и важности мелочей, из которых она состоит, важности каждого взмаха крыла.
«Загадка Мандельброта» — работа, посвященная красоте фрактальных объектов
и одновременно недавно скончавшемуся американскому математику Бенуа
Мандельброту. Красота и симметрия, предусмотренные природой, открываются здесь
во всей полноте. Описание Вселенной входит в арсенал авторских тем Елены
Березиной («Taurus»,
«Пространство и время», «Вселенная», «Параллельные миры»). Фракталы как
самоподобная структура обладают неотразимым обаянием для художника — они
завораживают своей декоративностью, как цветные стекла в детском калейдоскопе.
Словно хрупкие хаотичные осколки материи вдруг сложились в очень строгий,
регулярный узор, многократно отразившись в зеркалах собственного подобия.
Кроме фундаментальных понятий, описывающих действительность и задающих координаты для нашего зрительного восприятия, таких как «пространство», «движение», важной областью отображения для автора являются звук и волна. Музыка — одна из ведущих тем в работе Елены Березиной. Художника волнует связь музыки с миром воображения, и одновременно ее реальная, волновая природа, протяженность во времени, что сложно отобразить в таком пространственномискусстве, как живопись. Елена не раз пробовала импровизировать вместе с музыкантами, плодами таких совместных сессий стали, например, портрет скрипачки («Импровизация»), триптих «Мелодии цветочных ароматов» и серия пастельных импровизационных набросков. В этих опытах наиболее полно проявляется графический дар художника. Впечатления от музыки опосредованно выражаются в работах, посвященных художественному творчеству в целом — «Импровизация», «Вдохновение», а также картинах и набросках, посвященных танцу.
Танец, как возможность выражения движения, и одновременно способ
пластически обозначить музыку, как соединение пространственной и временной
координат, не мог не заинтересовать художника. Избыточность, эмоциональность и
экспрессивность танца выражается и в ярких цветах, которые выбраны для
повествования, и в композиционных приемах. Так, во «Фламенко» и «Цыганах»
(«Душа — цыганское раздолье») автор приближает передний план настолько, чтобы
вовлечь нас в действо, захватить нас. Серия пастелей и живописных работ,
посвященных танцу, отличается особой экспрессивностью движения, яркостью
палитры. Все это призвано подчеркнуть напряжение жизни, выраженное в движениях:
будь то фривольный канкан, подразумевающий известную степень откровенности, или
страстное и одновременно сдержанное фламенко. Для темы танца Елена часто
прибегает к технике пастели, что не удивительно — она позволяет делать
живописные наброски почти также быстро, как карандашные скетчи, это делает
возможным сохранить свежесть впечатления, избавиться от статуарности, застылости
движения.
Пастель, как техника, сочетающая в себе живописные и графические свойства, сочность цвета и строгость линии, очень соответствует иллюстративному темпераменту Елены Березиной. Графический дар художника, безусловно, виден и во многих живописных работах, выполненных маслом.
Многие из представленных в каталоге работ сделаны в технике пастели: «Портрет Веневцевой», «Трио», «Импровизация», этюдные впечатления от поездок.
Средства выражения, которые художник выбирает для многих своих более традиционных, нежели упомянутая выше «волновая» серия, работ, заимствованы из сценографии. Любительский опыт художника-постановщика, полученный в юношеские годы, сыграл роль и в становлении композиционных навыков. Елена Березина вынесла из этого опыта иллюстративность и яркость восприятия. Как уже говорилось выше, понятие «пространство» очень важно для художественной программы автора. Пространство — одна из характеристик искусства сценографии, которому Елена Березина посвятила много времени. Литературность, привнесенная из театрального опыта, часто диктует выбор сюжетов. Театр для художника важен и как средоточие всех творческих интересов: некое идеальное пространство, в котором происходит подлинный синтез искусств — музыка сочетается с пластикой и движением, с изобразительным рядом, пространство и время может быть нелинейно, внезапно открывая для зрителя новые горизонты восприятия. Близость к сценографии раскрывается еще и в потребности автора как можно полнее описать свою вселенную, населять ее подробностями, усиливающими эффект присутствия, дабы заставить зрителя поверить в этот, на самом деле, воображаемый мир. Мотив танца в творчестве Елены Березиной, безусловно, также происходит от этой любви к театру. В некоторых работах Елена прибегает к буквальному изображению театрального пространства, к сценографическим приемам — в «Пространстве вариантов» мы, вслед за героем, вступаем на сцену жизни, готовую предоставить нам разные пути, влекущие за собой развитие нашей судьбы.
Кроме общечеловеческих и философских мотивов важными для Елены Березиной остаются мотивы социальные. Художник с женской наблюдательностью описывает человеческие взаимоотношения. Тема, начатая в серии пастелей «Женское» может быть дополнена многими произведениями автора: «Два солнца», «Изначальный берег», графический лист «Тайна» и другими. Рельефные формы в «Изначальном береге», напоминающие печатную доску для древней книги, словно стремятся сообщить нам что-то о судьбе вышедшей из воды прекрасной Венеры, древней, изначальной, словно первая ступень эволюции. Такие же знаки, напоминающие наборный алфавит какого-то экзотического языка, художник использует в работе «Душа мира». Пространство в работе «Что наша жизнь — один лишь миг» словно заполнено стеклянными сферами; женские силуэты разных возрастов, подобно канатоходцам, балансируют на тонких ребрах воображаемых стеклянных бокалов. Такими средствами выражения подчеркнута хрупкость и краткосрочность жизни. В многоплановой картине «Бег Времени» помимо основной темы звучат мотивы человеческих взаимоотношений, любви, ревностного стремления соревноваться, лидировать — табун коней, несущийся перед глазами главного героя, олицетворяет все эти аспекты отношений между людьми. В борьбу за лидерство и сумасшедшую скорость жизни вплетается нить любовных переживаний, одиночества, невозможности сближения: оконное стекло, превращаясь в бурную реку, отделяет золотистую фигурку отбившегося коня от его от любимой и «соплеменников», бегущих на переднем плане.
Еще один закономерный этап для художника — «волновая» живопись. Она призвана придать образ невидимому миру, выразить невыразимое. Волны, взаимные отражения, прозрачность и легкость самого предмета изображения, «отзываются» в тщательно подобранной фактуре и композиции картины: «волновую» серию отличают тонкие почти акварельные лессировки, графичность линий, дробность композиции, сложность цветового решения. Элементы новой техники Елена нащупала давно, техника эта уже присутствует в таких работах, как «Путь», «Вдохновение». Эта полупрозрачная, многоцветная манера исполнения послужила основой для целого цикла, объединенного темой поиска духовного совершенства («Сотворение», «Мир шамана», «Уроки полетов», «Птица День и Птица Ночь», «Гимн восходящему солнцу»).
При знакомстве с творчеством Елены Березиной сложно не заметить ее искренний интерес к животным. Анималистика для художника — выражение восхищения совершенством этого мира, и одновременно способ иносказательно описать ключевые метаморфозы человеческой души («Уроки полетов», «Вознесение», «Преображение»), и вместе с тем, мягкая ирония («Весна. Коты прилетели», «Воробушки», цикл «Кошки знаменитых художников», «Гордый хамелеон»).
Двумя важнейшими образами для художника становятся рыба и птица. Их символизм во многом пересекается — свобода движения и ощущение невесомости, принадлежность к другой стихии, отличной от нашей — все это превратило птиц и рыб в глазах людей знаки свободы во всех ее проявлениях. Рыба может трансформироваться в птицу, так же как вода и воздух превращаются друг в друга («Сквозь», «Вознесение», «Поющая рыба»).
В новом диптихе «Сквозь» главным мотивом становятся рыбы. Рыбы плывут мимо ликов, а лики неподвижны и условны, как африканские маски или фигуры с острова Пасхи. Словно это погруженная в воду древняя культура, ушедшая в небытие, спрятанная от человеческих глаз. Только рыбы, неспособные разглядетьее, допущены до нее, нам, людям, она более недоступна. Любимый мотив художника — Рыба — древний христианский символ, заключающий в себе одновременно и пласт языческий интерпретаций. Рыба — источник жизни как в буквальном смысле (основа рациона средиземноморских народов), так и метафорическое обозначение пищи новой, духовной — Христовой плоти. Купель для крещения в раннехристианской литературе (Тертуллиан) обозначалась как садок, а верующие как рыбы. Очевидно, что в этом контексте не случайны такие слова в названиях работ, как преображениеи вознесение.
Рыба воспринимается в разных культурах как символ плодородия, благодаря несметному количеству икринок, и как некое почти фантастическое существо, не присущее нашему «сухопутному» миру. Рыба живет в совершенно другом пространстве, другой среде, что делает ее природу чем-то настолько чуждым для человека, что мы даже не воспринимаем ее плоть как плоть животного — рыбу можно есть и в пост, когда нужно отказываться от плоти. Триптих «Поэма о рыбе» (2010), выполненный в лаконичной сдержанной манере, аллегорически рассказывает о жизни и странствиях души, о религиозном опыте. На первой части триптиха «Свобода» рыба изображена в почти иконном, неопределенном пустом пространстве, она словно парит, как фигуры святых на золотом фоне мозаик. Во второй части триптиха рыба уже выловлена из своего метафорического бытия и лежит как naturamorta, на разделочном столе рыбной лавки. Эта картина демонстрирует нам конкретное, реалистическое пространство. Это пространство — и наша жизнь, и символическая встреча с палачом, смертью. В следующей части («Исчезновение») рыба снова предстает в некоем метафизическом контексте, бестелесная, как отпечаток скелета какого-то ископаемого животного на древнем каменном полу храма.
Декоративный талант автора раскрывается в новой серии графических и живописных работ «Песни прошлого века», «FleeMarket». Внимание к детали, свойственное женской натуре, проявилось здесь в полной мере. Вообще, быт в работах Елены Березиной приобретает символическое значение, мифологизируется и одушевляется. Такие картины, как «Каждый кувшин по-своему поет», «На монастырской кухне», «Мимолетность бытия», «Зеркало воспоминаний» формально являются натюрмортами, натурными изображениями. Однако, это только одна из возможных трактовок. Керамический сосуд воспринимается в этих работах как один из «свидетелей» древних культур, как основа быта, хранилище не только материального, но и метафизического — вместилище человеческой памяти. Его антропоморфное тело— горлышко, ручки, тулово, — вполне способно содержать в себе душу. А уж если сосуд имеет горло, то и голос может иметь — схожесть кувшинов и амфор с музыкальными инструментами очевидна («Каждый кувшин по-своему поет»). Такой же множественный символизм заключен в изображении раковины — она и структура галактики, и музыкальный инструмент, и символ сладострастия, и свидетельство древней жизни, и напоминание о смерти, конечности сущего, как в «Мимолетности бытия». Часто форма раковины используется художником иносказательно — сама композиция картины закручивается как галактика или водоворот: «Единство», «Музыка сфер», «Ласточка», «Эффект бабочки», «Сотворение».
NaturaMorta в произведениях Елены Березиной разнообразна — художника в равной степени интересуют не только сами предметы, но и фактуры природных материалов, таких как дерево или камень. Одушевление, мифологизация неодушевленного начала — одна из характерных черт обращения художника с натурой. Камни становятся главными героями в работах «Свидетели», «Легенды гор», «От начала начал», «Сквозь». Срезы полудрагоценных камней, самоцветов послужили вдохновляющим началом для картин «Таурус», «Доисторические времена», «Пространство и время», «Хочу летать», «Бег Времени». Фактура дерева узнается и обретает новую жизнь в недавней работе «Птицы вещие».
Портрет — один из программных жанров Елены Березиной. Выбор в пользу портрета тоже связан с пристальным вниманием к натуре, живой и неживой. Рассказывая о детстве, Елена Березина вспоминает, что очень рано начала рисовать натурные скетчи со всех своих соседей. Таким образом, первые творческие опыты были связаны в первую очередь с натурой. Портрет у Елены Березиной может носить этюдный, почти интимный характер («Портрет Венецевой», «Мужской портрет»), а также быть строгим, парадным («Портрет Надежды», «Портрет Юрия Петровича»), или представлять целую мизансцену («Песня отца», «На улицу нельзя», «Мечты о лете», «Ласточка», «Вчера, сегодня, завтра», «Мы и они»). В последнем случае он превращается в жанровую картину. Портрет в работе художника — самый близкий к натурной работе жанр, однако и сама натура, то есть природа в целом занимает огромное место в творческих поисках художника. Этюды и зарисовки Елены всегда вдохновляют мягким юмором, как например цикл «репортажных» пленэров из разных стран («В ожидании кальмаров», «Греческий полдень», «Музыканты кантри»). По словам художника, впечатления от поездок и знакомство с разными культурами — один из мощных источников вдохновения. Ее наблюдательность служит основой для последующих философских работ, в которых решаются совсем не «пленэрные» задачи. Так, «Пространство для игры» родилось из небольшого этюда, написанного в греческой Ханье («Ханья. Отель Nostos»), а родственность пленэру картин «На перекрестке» или «Романтический вечер» очевидна.
Сама Елена Березина определяет жанр своих работ как «ассоциативную, символическую живопись». Что же такое ассоциативная живопись? Сейчас термин «ассоциация» используется в специальных языках таких разных областей знания, как химия, астрономия, программирование, статистика, генетика, психология. Это одно из ключевых понятий у З. Фрейда и К. Г. Юнга. Термин этот широко применяется в психологии и в искусствознании при интерпретации искусства.
Символы и знаки, «содержания», образы, отсылающие нас к «невидимому миру», играют в творчестве Елены Березиной программную роль. Символы, выбранные художником для выражения своей философии, вызывают самые разные ассоциации, как общекультурные, так и индивидуальные, присущие каждому зрителю в отдельности. Некоторые из символов, к которым часто прибегает Елена, например, конь как аллегорическое изображение Времени — прямолинейны и иллюстративны, другие же, наоборот, иносказательны, как буйство цветущих орхидей, изображающее виртуозность музыкальной мелодии. Определенные символы позаимствованы у мирового живописного наследия — например, раковины и цветы как неизменные атрибуты темы vanitas, столь знакомой нам по голландским натюрмортам XVII века. Другие взяты из религиозных и мифических представлений разных культур — например, Рыба. Третьи – следствие собственного опыта, символы, обретающие индивидуальное звучание. Например, игрушечный мишка, принадлежащий дочери художника, возникает в работах «На улицу нельзя», «Ласточка», — лирических картинах, рассказывающих о детстве и взрослении. Вне зависимости от происхождения, все эти знаки и символы соединяются в бесконечную цепочку авторских и зрительских ассоциаций.
Дадим слово автору.
Концептуальная направленность моего творчества – поиск и использование новых символов – образов «невидимого мира» (мира чувств, эмоций, мыслей, музыки). В связи с этим необходима разработка изобразительного языка, который бы подчеркивал общие черты этого «невидимого мира» — его многомерность. Заметим, что запас символов-инвариантов связан с историей, развитием искусства, религиями, наукой и постоянно пополняется.
Использование традиционных и новых символов стимулирует поиск визуальных (живописных и графических) средств и допускает совмещение различных течений изобразительного искусства. В связи с этим допускается объединение стилей и технических приемов, работающих на раскрытие темы.
Образы и пространства «невидимого мира» порождаются, в частности, музыкой многих стилей и направлений. Перевод музыкальных образов на язык изображений возможен разными способами – от живописной и графической фиксации до совместных импровизаций музыкантов и художников.
Анастасия Тарасова искусствовед